Генпрокуратура и защита добились прекращения уголовного дела бизнесмена и
его адвоката
Уголовное дело, которое обернулось проверками в отношении самих
сотрудников правоохранительных органов, — так можно сказать о случае
с Сергеем Сергеевым, владельцем крупного предприятия, и его адвокатом
Владимиром Сутягиным. В ходе расследования произошло
то, что можно назвать чудом. Лица, задержанные по обвинению
в коммерческом подкупе и подозрению в мошенничестве, добились
в итоге прекращения уголовных дел и права на реабилитацию. Такого
результата удалось достичь не только благодаря хорошей работе защитника,
но и в связи с тщательным процессуальным надзором
за делом со стороны Генеральной прокуратуры РФ.
МОШЕННИЧЕСТВО И КОММЕРЧЕСКИЙ
ПОДКУП
Из материалов дела следует, что в 2013 году оперуполномоченные
столицы задержали Владимира Сутягина при передаче денежного вознаграждения
Игорю Воронцову, руководителю негосударственной компании, которая проводит
экспертные проверки по поручению одного из министерств Российской
Федерации. До получения денежных средств Воронцов сообщил в полицию,
что Сутягин настойчиво предлагает ему денежное вознаграждение
за незаконные действия. Со слов Игоря Воронцова, сотрудники полиции
установили, что задержанный Сутягин действовал по поручению Сергея
Сергеева. После чего оперуполномоченные МВД России задержали Сергеева.
Изучив показания фигурантов дела и документы, следователи пришли
к выводу, что подкуп был связан с тем, что компания Сергеева
в 2011 году получила из бюджета крупную сумму денежных средств
в качестве возврата ранее уплаченных налогов. Органы предварительного
следствия решили, что возмещение было незаконным. Этот факт выявила проверка,
которую провел Воронцов на предприятии Сергеева.
Промышленный комбинат Сергеева в 2011 году подал уточняющую налоговую
декларацию по налогу на прибыль, согласно которой компания
переплатила значительную сумму денежных средств. Переплата произошла из-за
того, что компания не учла затраты, понесенные на переоборудование
одного из своих цехов на случай войны. В соответствии с ч. 2 ст. 14 Федерального закона
от 27.02.1997 № 31-ФЗ «О мобилизационной подготовке
и мобилизации в Российской Федерации» компании по согласованию
с федеральными органами власти (профильным министерством и ведомством)
имеют право включить затраты на мобилизационную подготовку
во внереализационные расходы. Согласно п. 17 ч. 1 ст. 265 части второй
Налогового кодекса РФ такие расходы не включаются
в налогооблагаемую базу по налогу на прибыль. Таким образом, эта
база может быть уменьшена.
Чтобы получить денежные средства из бюджета, Сергеев подал вместе
с уточняющей декларацией пакет документов, которыми обосновывались затраты
на переоборудование цеха. Однако, как установило следствие, «прокол»
заключался в том, что это переоборудование не было согласовано
с курирующим министерством: его не было в утвержденном
им плане на мобилизационные мероприятия. А точнее
(по версии следователей) — работы не проводились вовсе.
Таким образом, организация Воронцова, уполномоченная на проведение
проверок по выполнению работ по мобилизации и обоснованности
расходов, установила факт того, что комбинат Сергеева незаконно получил возврат
денежных средств из бюджета. Затем, опять же по первоначальной
версии следствия, Сергеев понял, что если Воронцов передаст итоги проверки
сотрудникам налоговых органов и в министерство, то предприятию
придется вернуть денежные средства. Тогда он решил подкупить Воронцова
и подослал к нему своего адвоката Владимира Сутягина.
Сутягин несколько раз разговаривал с Воронцовым, встречался с ним
в своей машине. Адвокат, по версии следственных органов, предложил
Воронцову за денежное вознаграждение уничтожить мобилизационный план,
который не предусматривал проведение работ предприятием Сергеева. Воронцов
обратился в Главное управление экономической безопасности МВД России,
которое и стало контролировать его переговоры с Сутягиным. Как было
сказано выше, сразу после передачи денежных средств полицейские задержали
Сутягина.
В итоге после уголовного дела о коммерческом подкупе (п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 204 УК РФ)
в отношении Сутягина (по ч. 5 ст. 33 УК РФ) и Сергеева
появилось уголовное дело по ч. 4 ст. 159
УК РФ «Мошенничество» в отношении только Сергеева.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ОБВИНЕНИЯ
Изначально все развивалось для органов предварительного следствия хорошо.
Основными доказательствами по делу о коммерческом подкупе были
показания Воронцова, протокол задержания Сутягина и протокол осмотра места
происшествия, которым зафиксированы факт передачи денег и их изъятия.
Были также данные телефонных соединений и записи переговоров Сутягина
и Воронцова, в которых обсуждался «бюджет решения вопроса».
Что же касается уголовного дела по ч. 4 ст. 159
УК РФ в отношении Сергеева, то здесь поводом для
преследования послужил рапорт оперуполномоченного. По сути, в рапорте
он изложил слова Воронцова о том, что предприятие Сергеева
подтасовало документацию о якобы произведенных в цеху работах.
Дальнейшие события показали, что следователи поторопились.
ВЕРСИЯ И ДОВОДЫ ЗАЩИТЫ
Ключевые доводы, которые использовал защитник в жалобе, не только
привлекли внимание Генеральной прокуратуры, но затем «перекочевали»
в постановление о прекращении уголовного дела. В своей жалобе
в адрес надзорного органа адвокат привел несколько главных доводов,
которые касались грубых процессуальных нарушений.
Так, защитник указал на нарушение порядка задержания своего коллеги
Сутягина сразу после передачи им денежных средств Воронцову. Адвокат
отметил, что вопреки требованиям ст.ст. 15 и 92 УПК РФ протокол задержания был
составлен не сразу, а спустя 13 часов после фактического
задержания. Осмотр места происшествия проходил почти 8 часов, с участием
пяти оперуполномоченных. В протоколе Сутягин (сам будучи адвокатом) сделал
запись о том, что участие в осмотре принял под принуждением,
находился в помещении в присутствии вооруженных людей, покидать
помещение и пользоваться телефоном они ему запретили.
Также защитник отметил, что протокол задержания оперуполномоченные
составили без участия адвоката, хотя Сутягин не отказывался от его
услуг. Соответственно, полицейские нарушили п. 3 ч. 4 ст. 46 и п.п. 2–3.1 ч. 3 ст. 49 УПК РФ.
Другие аргументы защитника касались нарушения порядка возбуждения
уголовного дела и давали основания для вывода о недопустимости
доказательств по делу.
ИЗ ЖАЛОБЫ
ЗАЩИТНИКА. «В соответствии с ч. 1 ст. 447 УПК РФ и п.п. 10
п. 1 ст. 448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела
в отношении адвоката, либо о привлечении его в качестве
обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других
лиц или по факту совершения деяния, <…> принимается руководителем
следственного органа СК России по субъекту Российской Федерации.
Однако данное уголовное дело было возбуждено руководителем одного
из подразделений СК России. Руководитель подразделения СК России
не является руководителем следственного органа по субъекту Российской
Федерации. <…> Таким образом, возбуждение уголовного дела осуществлено
лицом, не уполномоченным на данные действия. А значит, все
следственные действия, производящиеся по делу, являются незаконными, все
собираемые доказательства в соответствии с п. 3 ст. 7 УПК
РФ являются недопустимыми. <…> Уголовное дело было возбуждено
на основании материалов, поступивших в СК России из ГУЭБиПК
МВД России, в материалах содержатся сведения о якобы незаконной
передаче денежного вознаграждения Воронцову. Одним из основополагающих
документов данных материалов является протокол осмотра места происшествия
<…>.
Однако данный протокол
является недопустимым доказательством. Он был составлен
до возбуждения уголовного дела, то есть в рамках проведения
неотложного следственного действия, что согласно ст.ст. 166, 176, 180 УПК
РФ возможно, но при соблюдении всех требований УПК РФ,
регламентирующих проведение такого действия, в том числе в части
полномочий лица, имеющего право на проведение такого следственного
действия. В соответствии со ст. 144 УПК РФ только дознаватель,
орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать
объяснения. <…> Статья 38 УПК РФ устанавливает, что только следователь
уполномочен, в том числе, принимать решение о производстве
следственных и иных процессуальных действий.
Однако осмотр места
происшествия по уголовному делу <…> осуществлялся
не следователем или дознавателем, а оперуполномоченным ГУЭБиПК МВД
России. Оперуполномоченный по особо важным делам не является
ни органом дознания, ни руководителем органа дознания,
ни дознавателем, поскольку ГУЭБиПК МВД России не наделено
ни федеральным законодательством, ни внутренними ведомственными
нормативно-правовыми актами полномочиями органа дознания. Таким образом,
протокол осмотра места происшествия составлен до возбуждения уголовного
дела неуполномоченным лицом, что влечет его недопустимость как доказательства
по уголовному делу и, как следствие, незаконность возбуждения на его основании
уголовного дела…».
ПОЗИЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ
Генеральная прокуратура не утвердила обвинительное заключение
по делу, причем не только из-за процессуальных нарушений, связанных
с его возбуждением. Она вернула дело в следствие, а затем
вынесла постановление о направлении материалов для решения вопроса
об уголовном преследовании самих полицейских по факту провокации.
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ
ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ. «…В момент передачи денежных средств
и предшествующий этому период Воронцов находился под контролем сотрудников
ГУЭБиПК МВД России, под их руководством предпринимал инициативные действия
и склонил Сутягина „к решению вопроса в интересах Сергеева
за вознаграждение“. <…> Так, задолго до обращения
с заявлением о преступлении он (Воронцов) консультировался
с названными сотрудниками полиции, а последние инструктировали его
и выдавали для использования технические средства. Однако в нарушение
закона „Об оперативно-розыскной деятельности“ полицейские
не фиксировали данные обстоятельства.
<…> Разговоры
Воронцова и Сутягина состоялись под контролем полиции в рамках
проведенного оперативного эксперимента. При этом решение, на основании
которого реализовывалось данное мероприятие, было согласовано руководством
ГУЭБиПК МВД России до официального поступления заявления о преступлении.
Между тем
в соответствии с определением Верховного Суда РФ от 29.10.2013
№ 11-Д13-33 проведение оперативно-розыскных мероприятий
до появления заявления как процессуального основания является
недопустимым.
Протокол оперативного
эксперимента и полученные в ходе него аудиозаписи в материалах
дела отсутствуют. В распоряжение следствия они не переданы. <…>
Для приобщения к материалам уголовного дела предоставлены документы, содержащие
недостоверную информацию о том, что запись разговора осуществлена
по инициативе самого Воронцова и на принадлежащие ему средства
фиксации. Это было оформлено как добровольная выдача.
Однако, результатами
фоноскопической экспертизы подтверждено, что выданная звукозаписывающая
аппаратура, приобщенная к материалам уголовного дела в качестве
вещественного доказательства, не использовалась, а запись
осуществлялась другими техническими средствами.
С учетом этого
имеются достаточные основания полагать, что действия сотрудников ГУЭБиПК МВД
России и Воронцова по провокации Сутягина и Сергеева
и созданию искусственных доказательств их причастности
к инкриминируемому деянию подлежат проверке на предмет наличия
в них признаков преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 303 и ч. 1 ст. 285 УК РФ».
ПРЕКРАЩЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
В феврале 2015 года следователь вынес постановление о прекращении
уголовного дела в отношении Владимира Сутягина и Сергея Сергеева.
Во многом оно повторило выводы Генеральной прокуратуры РФ, а также
доводы адвоката обвиняемых. Основной упор следователь сделал именно
на провокационные действия Воронцова и оперуполномоченных.
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ
О ПРЕКРАЩЕНИИ ДЕЛА «…В ходе
дополнительного расследования получены сведения о том, что
оперуполномоченным М. оперативно-розыскные мероприятия проводились незаконно.
Так, встреча и знакомство Сутягина и Воронцова состоялась
по инициативе последнего. При посредничестве Сутягина Воронцов инициативно
связался с Сергеевым, которому сообщил о намерении проверить
основания получения налоговых льгот. <…> Впоследствии в ходе общения
с ним он сообщил, что намерен общаться только с Сергеевым,
пригрозив серьезными проблемами. <…> Воронцов требовал его (Сергеева)
личного участия в переговорах, а также интересовался размером
денежного вознаграждения за уничтожение плана и подготовку положительного
заключения по вопросам перечня проведенных дополнительных работ.
Кроме того, во время встреч Воронцов неоднократно
угрожал представить в министерство отрицательное заключение. Тем самым
он умышленно вводил в заблуждение относительно возможности повлиять
на ситуацию, поскольку ранее уже утвердил и передал
в министерство отрицательное заключение в отношении дополнительного
перечня проведенных работ по подготовке. <…>
Вместе с этим оперуполномоченный М. в период
с февраля по март 2013 года осуществлял возложенные на органы
дознания полномочия, а именно — в соответствии
с положениями ст. 144 УПК РФ, принял и проверил
сообщение о готовящемся преступлении. При этом с февраля по март
2013 года, в том числе и в период проверки сообщения
о преступлении, в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ оперуполномоченный
проводил оперативно-розыскные мероприятия по этим же обстоятельствам.
Так, в марте 2013 года он же вынес постановление о проведении
оперативного эксперимента в отношении Сутягина. <…> При таких
обстоятельствах постановление о проведении оперативного эксперимента
вынесено незаконно, поскольку в этот момент сотрудник ГУЭБиПК МВД России
с нарушением ч. 2 ст. 41 УПК РФ совмещал
процессуальные полномочия лица, проводящего оперативно-розыскные мероприятия,
и дознавателя.
Утверждения Воронцова о том, что
он не имел возможности проинформировать полицию о незаконных
действиях, в частности о встречах и звонках Сутягину,
о которых ранее он умолчал, являются ложными. Согласно содержащейся
на дисках информации о соединениях абонентских номеров установлено,
что он и Сутягин неоднократно общались по телефону еще
до его обращения с заявлением о преступлении
в правоохранительные органы <…>. При таких обстоятельствах действия
сотрудников ГУЭБиПК МВД России, осуществлявших оперативно-розыскную деятельность,
являются незаконными, спровоцировавшими как на принятие предмета
коммерческого подкупа — денег, так и на организацию передачи
их Сергеевым при пособничестве…».
Комментариев нет:
Отправить комментарий